Николай I. Цензура на цензуру

В Европе 1848 год известен как год революций, или «весна Наций».

Николай I завершил разгром оппозиции к этому времени, однако не остановился, и следующей целью стала немногочисленная интеллигенция. Сергей Соловьев тогда написал фразу, которая окажется весьма точной: «Нам, русским учёным, достанется за эту европейскую революцию».
В начале резко усилилась цензура, более того, появилось такое понятие как двойная цензура. Под надзор полиции за критическую статью был отдан Михаил Погодин, выпускавший журнал «Москвитянин», а журнал «Московский телеграф» был и вовсе закрыт за критику одной из пьес Кукольника. О том времени Александр Никитенко писал так: «Наука бледнеет и прячется. Теперь в моде патриотизм, отвергающий всё европейское, не исключая науки и искусства, и уверяющий, что Россия столь благословенна Богом, что проживёт без науки и искусства. Люди верят, что все неурядицы на Западе произошли от того, что есть на свете физика, химия, астрономия, поэзия, живопись».
Также цензурный аппарат ввел запрет на ввоз иностранной публицистики в страну. В запретительном рвении цензоры доходили до абсурда - запрет учебника арифметики в связи с тем, что цензор обнаружил в тексте задачки три точки между цифрами и заподозрил в этом злой умысел автора. После того, как были приведены в порядок труды деятелей науки и искусства, несмотря на любовь Николай I к театральному искусству, очередь дошла до него. Особое внимание уделялось драматургическим произведениям, а для театральных постановок сочинений на иностранном языке требовались специальные разрешения.
Иногда государь сам брал в свои руки решения по тем или иным вопросам. Например, пьесу Александра Островского «Банкрот» опубликовали в журнале, однако ее не допустил к сцене сам император.
С кончиной Николая I в 1855 году подошла к концу и эпоха патриотического мракобесия.

Источник