Волынь: почему поляки и украинцы не могут простить друг друга

Волынь - одна из нерешенных проблем прошлого. Фото: glavny.tv

Тема Волынской трагедии весь июль не покидала украинское информационное пространство. Постановление польского Сейма об установлении 11 июля Днем памяти жертв геноцида граждан II РП, организованного украинскими националистами и реакция не него в Украине сделало дискуссию еще жарче. Сайт Сегодня.ua попытался понять, как обсуждали эту болезненную тему за годы независимости и что произошло сейчас.

Фото: wikipedia.org
Прощаем – и просим прощения?
Многие годы вопрос Волынской трагедии поднимался в основном в кругу историков и интеллектуалов. Например, 2003 год – 60 годовщина событий – стал "пиковым", если смотреть на развитие дискуссии за последние 25 лет. Тогда украинская и польская элиты активно обменивались мнениями. Вот что пишет в своем письме диссиденту и главному редактору "Gazeta Wyborcza" Адаму Михнику тогда еще глава партии "Наша Украина" Виктор Ющенко: "Пришло осознание того, что без преодоления этого драматического наследия невозможно налаживание добрососедских отношений между нашими народами и государствами: их фундаментом должна быть правда и построенное на этой правде примирении. К этому процессу нужно прийти с чистым сердцем, быть открытым к чувствам другой стороны, и, прежде чем рассказывать о вине других, самому осознать собственную вину. На мне тяжким бременем легло то, что зло причинили полякам мои земляки и делали это часто во имя патриотизма".
Похожий посыл был и в открытом письме интеллигенции, представители которой выражали обеспокоенность неразрешенностью проблемы.
"Нам близки слова Президента Польши Александра Квасьневского, что "глубокая человеческая формула" прощаем и просим прощения "имеет смысл даже тогда, когда над кем-то не довлеет непосредственная ответственность за то, что происходило в прошлом", – писали тогда украинские историки и философы. К этой же "формуле" тяжелели и представители церквей.
После этого годами все оставались при своем мнении. Но проблема от этого не решалась – поляки между собой называли события не иначе как rzez wolynska (Волынская резня) или ludobójstwie Polaków (геноцид поляков). Украинские националисты в свою очередь занимали не менее жесткую позицию. Например, очень болезненно воспринимались тезисы украинского историка Ярослава Грыцака о том, что "темная сторона" деятельности украинских националистов также важна для изучения. Споры вызвала и колонка историка на сайте "Историческая правда", где он написал, что "Бандера не его герой". "Герой – это тот, кто готов пожертвовать своей жизнью ради чего-то большего, чем он сам. Нет сомнения, что Бандера не считался со своей жизнью. Поэтому он и герой. Только он не считался и с жизнями других. Поэтому он не мой герой. Моими героями являются не те, кто забирал чужие жизни, а те, кто защищал их ценой своей", – написал тогда Грыцак.
Синдром жертвы
Историк Андрей Портнов в одной из своих публикаций приводит очень показательный отрывок из школьного учебника по истории.

"Приведенная цитата – сплошной эвфемизм, из которого невозможно понять, как именно и сколько людей стали "жертвами политического антагонизма", не названа их национальность, не упомянуто даже само слово "Волынь", – пишет Портнов в статье "Волынь-1943. О комплексе жертвы с чистой совестью".
По его мнению, "школьный учебник, как и массовое сознание, в общем, воспроизводит образ Украины как коллективной жертвы – жертвы и коммунистического, и нацистского режимов, и "польского господства", и "турецко-татарской агрессии".
В Украине есть и другой "лагерь" – их позицию ярче всего представляет директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович. "Решение польского парламента стало неприятным, но закономерным результатом нарастающей антиукраинской истерии и нежелания разобраться с тяжелой историей в Польше, которую провоцируют политические силы, которые, в частности, представлены в парламенте", — написал Вятрович на своей странице в Facebook.
В том числе он обратил внимание на то, что поляки жалеют не о "погибшим людям, а о потерянных территориях". "В годы Второй мировой значительно больше поляков, в том числе с т.н. "кресов" погибли от рук нацистов и коммунистов, но никаких резолюций о признании этих убийств геноцидом польский парламент не рассматривал. Зато обвинения сформулированы против украинцев", – возмутился он.
Украинские политики также негативно восприняли постановление. Народный депутат Борис Тарасюк сложил полномочия главы группы по межпарламентским связям с Польшей, а министра иностранных дел Павла Климкина документ "обеспокоил". "Жаль, что Варшава не прислушалась к предложениям украинских чиновников, депутатов, видных общественных деятелей о необходимости действовать совместно в этом вопросе – украинским и польским историкам изучить все аспекты этой трагедии, парламентам двух стран принять совместное заявление", – заявил министр.

#Клімкін:Сейм Польщі прийняв постанову щ/ Волинської трагедії.Перемогли емоції.Зміст документа викликає занепокоєння pic.twitter.com/qsx86LroCb
— MFA of Ukraine (@MFA_Ukraine) 22. Juli 2016

Довольно сдержанной оказалась реакция президента Украины Петра Порошенко "Сожалею о решении польского Сейма. Знаю, многие захотят использовать его для политических спекуляций. Однако мы должны вернуться к заповеди Иоанна Павла II – прощаем и просим прощения", – призвал Порошенко.
Волынь в СМИ
Журналист украинской службы "Польского радио" Елена Бабакова считает, что в украинских СМИ Волынской трагедии внимание уделялось лишь эпизодично. "Если появлялись какие-то вдумчивые материалы, то преимущественно к годовщине Кровавого воскресенья в 2008 или 2013. Заметно, что раньше Волынская тематика приходила в украинские СМИ из России. Например, там запустили какую-то провокацию или повыдергивали цитаты из статьи кого-то из польских политиков, тогда и в Киеве подхватывали тему", – рассказывает журналистка Сегодня.ua.

Фото: konkurent.in.ua
По словам Бабаковой в последние недели количество текстов на эту тему резко увеличилось. При этом взвешенных текстов по-прежнему мало. "Я бы сказала: украинские журналисты часто стараются писать так, чтобы понравиться своей аудитории, а то, что их версии не соответствуют фактам – тем хуже для фактов. Отдельно стоят тексты Портнова, Расевича, Зинченко (украинские историки Андрей Портнов, Василий Расевич, Александр Зинченко – авт.) и другие, но у меня такое ощущение, что их не так много читают", – подчеркивает журналистка "Польского радио".
В самой же Польше к вопросу относятся внимательней, но проблемы со сбалансированностью тоже присутствуют. "Есть "Gazeta Wyborcza", где про Украину пишет Андрусечко (журналист Пьотр Андрусечко – авт.) или "(Dziennik Gazeta Prawna", где Потоцкий (журналист Михал Потоцкий – авт) с Парафяновичем (редактор Збигнев Парафянович – авт.), а есть издания где что-то за полчаса в интернете накопали и опубликовали. Но в целом, интерес и знание тематики намного больше, чем в украинских СМИ по отношению к Польше", – считает Бабакова.
Журналистка признает, что без данных соцопросов говорить о мнении общественности трудно, но, анализируя информационный поток, можно отметить, что большинство поляков разделяют позицию Сейма.
"Другое дело, что общественное мнение вещь шаткая. Не так давно вот общество признавало в большинстве своем, что поляки ответственны за убийства евреев в Едвабно, а теперь – сомневаются и перекладывают вину на Третий Рейх. Потому что в публичном пространстве появились политики, которые стали громко об этом говорить. Есть так называемые "кресовяки" (поляки, жившие на западно-украинских землях – авт.), которые уверены что Волынь - это самый ужасный геноцид в истории. Есть меньшинство, которому вообще не нравится новая политика национальной памяти от PiS (Prawo i Sprawiedliwosc – Право и Справедливость), которая делает из поляков самую большую жертву Второй мировой, а все вокруг только мучители и агрессоры. Но это сейчас явно не доминирующее мнение", – подытожила Елена Бабакова.