Почему написанная на спор "Анна Каренина" стала триллером с расчленением души

Образ Карениной всегда был окутан вуалью трагичности.

В рубрике "Литгостиная" журналистка Анастасия Белоусова и писатель Алексей Курилко спорят о произведениях классической литературы. В этот раз мы поговорили об "Анне Карениной" — лучшем романе Льва Николаевича, и выяснили, кто виноват и чем грозит супружеская измена.
У Льва Николаевича было прекрасное чувство юмора. Как-то в компании Толстой молча хлопнул газеткой муху, которая ползла по столу. Кто-то спросил писателя: "Лев Николаевич, а как же заповедь "не убий"? Хлопнули по левой, подставь правую щеку?". — "Ну, батенька, бросьте! Не живите так подробно".

— Ну-с, сударыня, готовы ли вы обсудить лучший роман Льва Толстого?
— Только не говори, что "Войну и мир"!
— Настя, отчего ж ты так испугалась? Я же сказал — лучший, а не самый большой, а для многих величайший, и даже непреодолимый, так как становится понятен годам к 80-ти. Я же предлагаю обсудить самый скандальный — для того времени, самый читаемый на сегодняшний день, а как по мне — лучший его роман "Анна Каренина".
— Алексей, а ты знал, что он был написан на спор? В своем кругу писатели говорили, что, мол, нынче нет хороших романов о любви. На что Толстой сказал: "Чепуха! Я напишу такой за три месяца!". И таки написал, но за четыре года.
— Думаю, спор — просто легенда, каких о Льве Николаевиче предостаточно. Так вот, я охотно поверю, что "Анну Каренину" ты прочла всю. А вот "Войны и мира", как все девочки, осилила два тома, пропуская войну и отслеживая любовные линии. Верно? Мальчишки же, наоборот, пропуская всю лирику, читали книгу только ради военных и исторических событий. И даю слово, ни те, ни другие не смогли постичь всей глубины и широты толстовской души. Впрочем, "Война и мир" — роман великий, но в мировой литературе все-таки второй после похожего на него по форме и на ту же тематику, но другого великого автора. Французского, на которого Толстой в ту пору ровнялся. Его имя?
— Ты имеешь в виду "Пармскую обитель" Стендаля? Леш, перестань меня допытывать! Да, "Война и мир" всегда казался мне неоправданно растянутым. И сам Толстой, ты уж извини, не самый мой любимый автор.
— Набоков, который боготворил Толстого, нас убил бы. Ведь и я, признаюсь, считаю Толстого великим, талантливым, трудолюбивым, но графоманом. В наше мобильное время это особенно заметно. Толстой что в письме, что в жизни — щедр, широк, его романы всегда претендуют объять необъятное. Чтобы описать мир, ему нужен мощный телескоп. А вот, к примеру, Достоевский внешнему миру предпочитает внутренний и готов рассматривать жизнь людей под микроскопом.

Журналист Анастасия Белоусова и писатель Алексей Курилко.
СЧАСТЬЯ В СЕМЬЕ НЕТ?
— Алексей, стоп! Я окончательно запуталась! Толстой, Достоевский, Набоков? Все смешалось в доме Облонских...
— Ты только что процитировала второе предложение из "Анны Карениной", а первое скажешь? Тоже очень известное крылатое выражение!
— Все счастливые семьи похожи, а каждая несчастливая семья несчастна по-своему.

Мужчины не понимают, что благородно, а что нет, но всегда говорят об этом.

— Гениально! Хотя, согласись, в жизни все как раз иначе: все несчастливые семьи похожи друг на друга, а каждая счастливая счастлива по-своему. Это потому что абсолютно счастливых семей почти не бывает. Обычно они счастливы в часы цветочно-конфетного периода, когда оба предельно внимательны к друг другу, предупредительны. Все так няшно, мимимишно, трогательно и романтично, что аж скулы сводит.
— Или, наоборот, когда им уже лет 80. Измены, ошибки и вредные привычки далеко позади, страсти-мордасти прошли, дети выросли и разъехались, оба друг к другу притерлись и жить раздельно не могут ни дня...
— Роман "Анна Каренина" описывает историю трех семейных пар: Алексея и Анны Карениных, Константина Левина и Кити Щербацкой, Стивы и Долли Облонских. В результате семья Карениных разрушена, семья Облонских на грани распада и сохраняет лишь внешнюю видимость семьи. Даже в идеальной семье Левина и Кити нет общего счастья: Кити готова разделить с любимым человеком его судьбу, но Левин не может определить, в чем смысл бытия, и тайно бредит самоубийством. О чем это? Думаю, впервые Толстой честно признается, что не знает, в чем секрет человеческого счастья. Но точно знает, что исключительно в семейных узах счастье недостижимо.

У женщины,