Знаменитый писатель переехал в Карелию и пишет о ней книги

Мариуш Вильк — известный польский журналист и писатель, в прошлом помощник политика Леха Валенсы. В начале 1990-х Вильк приехал в Россию посмотреть на Русский Север и «задержался» здесь на двадцать лет. Писатель рассказал SmartNews o том, что нашел для себя в окрестностях Петрозаводска и почему хочет провести здесь оставшуюся часть жизни.

Первой остановкой писателя Мариуша Вилька в Карелии стали Соловки. Он прожил на островах почти десять лет, где первые четыре года изучал писания отцов Церкви. Потом он начал писать заметки для польского журнала «Культура» в формате личного дневника. Когда заметок накопилось солидное количество, они легко сложились в единую книгу — «Волчий блокнот» — и известный в прошлом журналист, сам того не ожидая, стал писателем.

За время пребывания на Соловках, кроме «Волчьего дневника», он успел написать большую часть еще одного тома дневников. Книга называется «Волок» и повествует о путешествии по Беломорскому каналу. Дописывал эту книгу автор уже на новом месте — в доме, купленном в карельской глубинке, на берегу Онежского озера.

Книги Мариуша Вилька — это не просто наблюдение, но вместе с тем и попытка стать частью того, что он описывает.

В начале двухтысячных писателю стало «тесно» на Соловецких островах и он решил найти новое место для своих наблюдений.

Когда я понял, что Соловки, на которых я прожил почти десять лет и написал две книги, исчерпались для меня (в смысле опыта, как душевного, так и писательского), я начал искать другое место на Севере, где мог бы не только жить, но и писать об этом месте. Мы с Наташей (Супруга автора — Прим. Ред.) три года проездили по Северу в поисках подходящего места — от Каргополя до Терского берега Белого моря. Я искал дом, который смог бы стать «тропой», а заодно и «космосом», а также — уединения, чарующих видов из окна, тишины.

После долгих поисков таким местом для Мариуша Вилька стало Заонежье и дом в Конде Бережной.

Наша деревня называется Кондобережская, так что называя ее по-своему, Кондой Бережной, я изначально придаю ей особый статус, личный и мифический — заодно. В последнее время то же самое происходит с Заонежьем, которое все чаще называю Зазеркальем — страной по другую сторону зеркала, подразумевая под зеркалом Онежское озеро. Все эти манипуляции с названиями показывают, что мой опыт жизни в Заонежье-Зазеркалье не имеет этнографического или исторического характера, хотя он и не лишен таких экскурсов; прежде всего — это мой личный опыт, своего рода «духовная тропа», которой посвящены четыре тома моих Северных дневников: «Дом на Онего», «Тропами северного оленя», «Путем дикого гуся» и только что написанного «Дома бродяги», который заканчивает этот цикл. Когда мы нашли в 2001 году дом в Конде Бережной, мы и подумать не могли, что он станет родным домом моей дочки, Мартуси, которая родилась в 2009 году. Сейчас это наше родное гнездо.

Условное «зеркало», которое упоминает Мариуш Вильк, когда говорит про Онежское озеро, стало для писателя своего рода мостом между двумя изучаемыми им мирами: миром города, цивилизации, и миром деревни и уединенности.

Очень быстро дошло до меня, что история города, которую я узнаю из разных книг, меняется в зависимости от того, кто и как пишет эту книгу: о истории города до революции писали абсолютно не так, как вы это делали после нее, образ Петрозаводска у консерваторов вроде Державина мало похож на тот, который воссоздают вольнодумцы вроде Рыбникова. Это похоже на отражение города в зеркале Онего (я тогда каждый день в разные части дня и ночи гулял по набережной): иначе город отражается в ряби; иначе в тихой воде; иначе, когда солнце только встало; иначе, когда вечером оно уходит; иначе в белые ночи; иначе коротким осенним днем; короче говоря — лицо города отраженного в зеркале озера принимает разные очертания в зависимости от ветра, освещения, поры года и так далее.

Книгу о городе я так и не закончил, намереваюсь вернуться к этой работе в ближайшее время. Но метафора Онего как зеркала во мне все время живет и развивается, потому что живут одной ногой в Петрозаводске, а другой — в Заонежье и когда сравниваю эти места, замечаю, что люди в городе как будто все время смотрят на себя в разные «зеркала» (телефоны, экраны телевизоров, мониторы, рекламы et cetera), то есть живут в своего рода внутренней реальности, а по другой стороне этого зеркала, в Заонежье, люди живут в Настоящем с большой буквы. Вот тогда я сделал для себя это сравнение: Заонежье = Зазеркалье.

Загадочный мир деревни, мир «по ту сторону зеркала» — самое важное и самое личное, что нашел для себя в Карелии Мариуш Вильк. Окружающие его там природа и люди стали для писателя идеальными «попутчиками» столь необходимых ему сосредоточенности и покоя и, в то же время, неиссякаемым источником для новых исследований и наблюдений.

Весна, лето, осень, зима — для меня очень искусственные. Год — это постоянные перемены — как света, так и самой погоды: есть пора таяния льда и пора посадки картошки, пора нереста окуня и пора нереста рябинника (большой лещ, который инет на нерест, когда цветет рябина), пора сенокоса, время белых ночей и агония бабьего лета, пора заморозков и пора темных ночей, и так далее. Каждая из них имеет свою прелесть и свое значение. Особенно люблю время таяния льда, потому что открывается живая вота, прилетают птицы, появляется много света: словом, это мистерия возрождения жизни. Не менне люблю бабье лето, когда в воздухе витает ностальгия, дачники уезжают и остаешься сам с собой, со своими мыслями, а впереди у тебя темные ночи и темень за окном. Для меня личный опыт времени крайне важен, это не время связанное часами или условными механизмами календаря, но время как ритм, ведущий к смерти. Потому я и называю это созерцанием.

Но, несмотря на то безграничную привязанность к жизни в стороне от цивилизации, писатель вовсе не бежит от города, даже наоборот. Жизнь в столице Карелии видится Мариушу Вильку не менее интересной, чем сегодняшняя — в Конде Бережной. Главное, чтобы из окна было видно зеркало Онего, и не столько важно, по какую сторону от этого зеркала в этот момент находишься.

Я живу одной ногой в Петрозаводске, второй — в деревне, поэтому не считаю себя в городе гостем. Более того, скоро моя дочка пойдет в школу, поэтому я уже купил в Петрозаводске квартиру, в которой думаю доживать свой век. Так что для меня Петрозаводск — это не только место рождения моей дочери, но и место, которое я сознательно выбрал для «осени» своей жизни. Почему? Потому что для меня — это самый лучший город на Севере, если говорить о его красоте и компактности: Архангельск, Мурманск, Санкт-Петербург проигрывают в сравнении с ним; сочетание небольшого города с огромным озером дает воздух и пространство, а вместе с тем и уют, можно везде ходить пешком и добирать куда нужно в считанные минуты (спальные районы вроде Древлянки и Кукковки не считаются, мне там нечего делать).

Для Вилька Петрозаводск — это несколько кварталов между Лососинкой, озером и Неглинкой плюс Заречье, кроме набережной, которая ему очень нравится. Квартиру он купил на ул. Пушкинская.

Мне также очень нравится Заречье, особенно улица Невского до Коммунистов (этот перекресток для меня таит в себе что-то магическое), люблю парк при бывшем тракторном заводе и сам завод мне очень нравится, зал, который пришел в запустение. Очень люблю площадь Ленина с ее архитектурой, проспект Маркса и все улочки между Маркса и Ленина, люблю кладбище над Неглинкой с маленькой церковкой, люблю парк культуры и отдыха за скульптуру голой девочки на камне, который был алтарем передвижной церкви Петра I. Еще очень люблю работать в Национальной библиотеке, особенно в той ее части, из которой видно озеро, но всех мест, конечно не перечислить.

Василий Дядин Источник: smartnews.ru