О необходимости национализации русской литературы

Главное впечатление от новой книги коллеги Прилепина «Обитель» — это первая по-настоящему «взрослая» книга Захара, «без ученичества и дураков» (с): то есть именно то, ради чего человек пишущий и мучит себя перед белым листом бумаги. Короче — любить не обязательно (у меня, к примеру, не сложилось), но хотя бы ознакомиться, ежели ты уж сам причисляешь себя к «русской культурной традиции» и претендуешь на звание «образованного человека», — суть необходимо. Иначе можно оказаться в совершенно дурацкой парадигме «Пастернака не читал, но осуждаю», а это, как сказал бы до сих пор отлучённый от Церкви Лев Николаевич Толстой, — «нехорошо» (с).

Но я тут, в общем-то, не об этом.

Вот, смотрите: у нас вполне себе существует, оказывается, «традиционная социальная проза», во вполне себе «горьковской традиции» (и это, кстати, далеко не только Захар Прилепин, но и, допустим, умница и отморозок Михаил Елизаров, про Лимонова я уже и не говорю). У нас есть вполне добротная традиционная, выросшая из трифоновских «Студентов» и «городских повестей» «городская проза» (тот же Павел Санаев и, как бы к ним не относиться, те же Минаев и Багиров, Козлов, Спектр, молодой украинец Платон Беседин, мелкая, наглая, злобная, но очень талантливая киевская урка Адольфыч — и многие другие, разумеется, и этих-то я только в качестве примера привёл). По-прежнему жива русская поэзия: стихи последнего великого русского поэта уходящей советско-имперской эпохи Юнны Петровны Мориц постоянно появляются в сети. Живы и пишут, хотя и фактически не публикуются «кумиры восьмидесятых» Иван Жданов, Александр Ерёменко, Галя Сергеева. Сменил «куртуазный маньеризм» на колхозный панк, но отнюдь не стал от этого менее интересен Вадик Степанцов. Возникло откуда-то «из ниоткуда» и неожиданно выросло очень талантливое поколение в современной отечественной фантастике, настолько талантливое, что уже оказывает несомненное влияние и на «русскую литературу вообще»…

…А знаете, кстати, что их всех, таких разных, объединяет?!

Вот, допустим, от того же Прилепина через Юнну Мориц и вплоть до Олега Дивова с харьковчанином Андреем Валентиновым?! Вот что общего между рафинированным Иваном Ждановым, «колхозным» Степанцовым, «попсовым» Сергеем Минаевым и, допустим, не менее «попсовым» Сергеем Лукьяненко?

А их — простите — нет.

То есть — вообще.

Они, простите, не существуют.

Существуют за них другие.

Таскавший когда-то «портфельчики с портвейном и стихами» за Степанцовым гладкописатель Быков. Неплохие, не будем спорить, беллетристы Улицкая и Акунин (проблема тут в том, что «беллетристика» и «литература» — это, как говорят в ещё недавно весёлом городе Одессе, «две большие разницы»). И прочее, простите, «т.д.». Включая «имеющую отношение через брата» (с) к великой русской литературе сестру олигарха Прохорова.

То есть «специальной оптики не надо»: вы меня застрелите, но то, что Мориц и Быков фигуры совершенно несопоставимые, — вещь абсолютно очевидная для любого вменяемого человека с верхним гуманитарным образованием. Их даже сравнивать между собою нельзя. Но при этом, самое смешное, именно «по Быкову» нашим детям предписано плеваться от современной русской литературы в школах: Дмитрий Львович, благодаря своей незамутнённой подвижности уже имеет место быть в школьной программе. Нет, там, оно конечно, и дорогой Леонид Ильич со своей «Малой землёй» некоторое время присутствовал, но всё-таки — показатель…

О причинах я уже писал.

В девяностые каждый приватизировал что мог.

Просто одному доставались нефтяные вышки, а другому скрепки в конторе по подсчёту скрепок на профильных по скрепкам предприятиях.

Ну, а «сотрудникам», «редакторам» и прочим «литературным консультантам» «толстых журналов» из «восьмидесятых» досталось «к приватизации» ни что иное, как «литературный процесс». Что из этого получилось и почему население страны не может запомнить ни одной фамилии ни одного «лауреата Букера» или прочих «национальных бестселлеров» — можете видеть сами. Результат, что называется, «на лице».

А русская литература, в отличие от этого мертворождённого незаконнорождённого ублюдка гнилостной атмосферы советских литературных редакций, — вполне себе даже и жива и, опять-таки «даже», несмотря ни на что, — относительно нормально себя чувствует.

Просто — это как-то ненормально, когда литература живёт отдельно от литературного процесса.

Дмитрий Лекух Источник: odnako.org