Научился ли российский бизнес защищаться от силовиков?

Общественные организации не заменят правоохранительную систему, но могут помочь очистить ее от наиболее коррумпированных сотрудников.

Это продолжение серии публикаций российских экспертов из Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА) о стратегических проблемах развития страны.

В декабре на конференции «100 шагов к благоприятному инвестиционному климату. Достижения и новые вызовы», организованной Агентством стратегических инициатив (АСИ) и газетой «Ведомости», участники отчитывались об успехах. Общая тональность выступлений такова: несмотря на многочисленные проблемы, бизнес-сообщество совместно с прогрессивными технократами в правительстве с опережением графика выполняет задачи по улучшению делового климата, поставленные Владимиром Путиным. Наглядное подтверждение этому — перемещение России в рейтинге Doing Business со 120-й на 92-ю позицию. А уже после конференции указом президента был стремительно освобожден из колонии бывший владелец компании ЮКОС Михаил Ходорковский.

Сочетание и «формат» этих событий наглядно характеризуют две стороны российского бизнес-климата.

Очевидно, что налоговая нагрузка, простота административных процедур, доступ к электросетям влияют на издержки бизнеса. Однако иная, трудноизмеримая составляющая инвестиционного климата — это гарантии защиты прав собственности и личной безопасности предпринимателей. В этом аспекте «дело ЮКОСа», завершающееся сейчас на наших глазах, стало знаковым прецедентом.

Само «дело ЮКОСа», безусловно, было политическим. Оно должно было наглядно продемонстрировать изменение баланса сил в «правящей коалиции» — с превращением крупного бизнеса в «младшего партнера» по отношению к федеральной бюрократической элите. Однако для представителей средних и нижних этажей «вертикали власти» избирательный характер применения права по отношению к владельцам и менеджерам крупнейшей компании стал мощным неформальным сигналом об общем изменении отношения к предпринимателям. Многие эксперты обоснованно считают, что именно «дело ЮКОСа» открыло двери для массовой практики «рейдерских захватов» бизнеса с активным участием представителей правоохранительных структур.

Можно сказать, что в 2003-2004 годах, глядя на происходящее наверху, каждый уважающий себя майор или полковник милиции захотел получить «свой маленький ЮКОС». Практические последствия такого поворота в последние годы многократно освещались в СМИ — от «дела Евросеть-Моторола» и «дела химиков» в докризисный период до недавнего «макового дела».

Изменилось ли что-либо с этой «темной» составляющей российского бизнес-климата? И может ли освобождение Ходорковского в сочетании с активностью таких организаций, как АСИ, повлиять на этот процесс?

Бои с переменным успехом

Надо признать, что, в отличие от рейтингов Doing Business, на «невидимом» фронте продвижение остается скромным. С одной стороны, в 2012 году в российской системе госуправления появился специальной пост уполномоченного по защите предпринимателей. Назначенный на эту должность в июне 2012 года Борис Титов смог при поддержке ведущих бизнес-ассоциаций подготовить и политически продвинуть проект амнистии для предпринимателей. В результате амнистии по состоянию на конец ноября для 1408 предпринимателей прекращено расследование уголовных дел и (или) они освобождены от наказания по вступившим в силу приговорам судов.

С другой стороны, Следственный комитет (СК) по-прежнему продолжает расследование так называемого «дела экспертов» — с допросами Яны Яковлевой, Тамары Морщаковой и других его «участников». Судя по постановлению Басманного суда, полученного в казахском суде адвокатами одного из экспертов, их предполагаемая вина состоит в том, что ими «издавались монографии и осуществлялись публикации в средствах массовой информации о необходимости внесения изменений в уголовное законодательство России. Таким образом, создавалась иллюзия необходимости либерализации уголовного законодательства, и в интересах Ходорковского М.Б. были внесены изменения в законодательство России».

Одновременно СК успешно лоббирует поправки в Уголовный кодекс, возвращающие ему право возбуждать уголовные дела по налоговым статьям без участия налоговых органов. Бизнес (поддержанный экономическим блоком правительства, включая налоговую службу) активно пытается противодействовать этим поправкам, но в первом чтении законопроект принят в исходной редакции, предложенной СК.

В этом же направлении усиления контроля за бизнесом идет новая волна мер по «деофшоризации», озвученная Путиным. При этом в аргументах «силовиков» есть своя правда: уход от налогов и мошенничество в российском бизнесе распространены никак не меньше (а скорее больше), чем в других странах. Как среди правоохранителей, так и в бизнес-сообществе есть недобросовестные игроки. Но и там и там есть и добросовестные участники, не застрахованные от ошибок.

Механизм, позволяющий отделять непреднамеренные ошибки от злоупотреблений, — это независимая судебная система. Однако в России суды, выносящие лишь 0,3% оправдательных приговоров, очевидно, являются придатком правоохранительной системы. Так что же, об обеспечении гарантий прав собственности и личной безопасности предпринимателей стоит забыть до возникновения независимых судов?

Или что-то можно сделать уже сегодня?

Известный специалист по проблемам развития, профессор Гарвардского университета Дэни Родрик отмечает, что в таких условиях стоит подумать о поиске second best institutions — институтов, которые по своему дизайну могут совсем не соответствовать стандартам «высокой теории», но при этом способны поддерживать экономическое развитие в той несовершенной среде, где они возникли. Исследование, проведенное нами в Высшей школе экономики, дает основание полагать, что российский бизнес, похоже, смог нащупать формат подобного нестандартного института. Речь идет о Центре общественных процедур «Бизнес против коррупции» (ЦОП БПК), созданном ассоциацией «Деловая Россия» в феврале 2011 года.

Как это работает?

Как подчеркивалось в докладе Минэкономразвития в правительство в июле 2011 года, БПК призван «объединить усилия делового сообщества, общественных организаций и органов государственной власти в борьбе с рейдерством и коррупционным давлением на бизнес». Ключевой особенностью этого механизма является публичное рассмотрение обращений предпринимателей, которые считают, что они столкнулись с необоснованным уголовным преследованием и рейдерским захватом бизнеса. Все обращения фиксируются в реестре, который доступен на сайте БПК. Регламент БПК предусматривает семь стадий рассмотрения обращений, включая сбор информации по делу, запрос в региональное отделение «Деловой России», заключение эксперта-юриста, решение сопредседателей БПК о вынесении обращения на Общественный совет БПК, рассмотрение вопроса на совете и, наконец, итоговое решение по заявлению.

Рассмотрение дела в региональном отделении «Деловой России» позволяет понять, насколько добросовестным является сам заявитель. Затем обращение анализирует эксперт-юрист из числа адвокатов, сотрудничающих с БПК на общественных началах по принципу pro bono. После этого сопредседатели БПК (в их число входят бизнес-омбудсмен Титов, вице-президент «Деловой России» и бывший депутат Госдумы Андрей Назаров, бывший председатель Совета по правам человека при президенте Элла Памфилова и ряд других статусных фигур) коллективно принимают решение о целесообразности вынесения обращения предпринимателя на заседание Общественного совета.

Источник: forbes.ru