Скрепы районного масштаба

Пытаясь вернуть крымское золото из Голландии, Россия рискует потерять Херсонес

Национальный заповедник «Херсонес Таврический»

Увлекшись борьбой за возвращение из Европы золота крымских музеев, мы рискуем потерять уникальный научный центр — музей-заповедник «Херсонес Таврический». Объект Всемирного наследия ЮНЕСКО до сих пор не получил федерального статуса и в ближайшее время может быть низведен до ранга регионального музея. В этом контексте вопрос «Куда смотрит Минкульт России и лично Владимир Мединский?» перестает быть риторическим.

Золото раздора

Напомним суть дела. Еще в 2013 году Минкультом Украины была организована выставка «Крым: золотой остров в Черном море», которая отправилась в гастроли по Германии и Голландии. Впервые в истории в Европу отправились более тысячи уникальных античных и раннесредневековых артефактов из четырех крымских (Бахчисарайского, Керченского, Национального заповедника «Херсонес Таврический» и Центрального музея Тавриды) и одного киевского (Музея исторических драгоценностей) музеев. Выставка вызвала огромный интерес. Только в Бонне аудиогиды арендовали более 50 тысяч посетителей.

В начале 2014 года экспозиция переехала в Амстердам, где ее и застала «крымская весна», референдум и возвращение полуострова в Россию.

В августе срок выставки истек и, естественно, возник вопрос, куда должны вернуться экспонаты. Музей Алларда Пирсона Университета Амстердама, где оказалась коллекция, справедливо не взял на себя ответственность, как и перевозившая вещи логистическая компания. К делу подключились юристы, началась тяжба.

Украинская сторона настаивала, что на момент начала выставки все экспонаты были собственностью государства, а в крымских музеях артефакты находились на хранении. Формально это так. Но на деле ситуация изменилась и Крым вышел из юрисдикции Украины, естественно, вместе с музеями, которые теперь к Киеву отношения не имеют. Европа и Украина этого не признают, и посему истец требует возвращения вещей в Киев.

Россия пытается вернуть крымские вещи, упирая на их принадлежность конкретным музейным коллекциям и историческому наследию региона. Это скорее профессиональные и этические аргументы, нежели юридические.

Быстро стало понятно, что предоставление федерального статуса крымским музеям может стать аргументом для украинских оппонентов. С другой стороны, а каким другим статусом может обладать Херсонес — объект исторического и археологического наследия ЮНЕСКО и исследовательский центр, в котором работают около сотни научных сотрудников. Херсонес ведь не просто музей, это флагман крымской науки и археологии, известный во всем мире. Ситуация получилась абсурдная.

1/4
Переходный период

Завершился 2014 год, наступил 2015-й. Ситуация с мертвой точки не сдвинулась — статуса у музея по-прежнему не было. Деньги сотрудники музея получали не регулярно, зарплаты начислялись украинские, но пересчитывались на рубли по установленному в Крыму курсу. Денег на нормальное функционирование музея не выделялось. Электричество и воду давали в долг, а для того чтобы оплатить служебный интернет, системный администратор музея шел по кабинетам сотрудников с шапкой. Осенью закончились средства на оплату охраны — помог город. Но все терпели, понимая, что переходный период без проблем не обходится.

В Херсонес приезжали разные уважаемые люди — от вице-премьера Ольги Голодец до директора Эрмитажа и главы Союза музеев России Михаила Пиотровского, обещали помочь. Всем было очевидно, что музей срочно нуждается в государственном статусе, также понятно, что это может быть только федеральный статус, но никто не мог взять на себя инициативу и принять решение. Понятно, что такой шаг мог повлиять на судьбу «зависших» в Голландии вещей, посему ни один чиновник на него не решался.

Цена вопроса

Зададимся кощунственным вопросом: а стоит ли гипотетическая возможность возвращения артефактов в этой катастрофической ситуации с Херсонесом?

Материальную стоимость вещей в расчет принимать нет смысла по двум причинам: во-первых, они априори бесценны, во-вторых, понятно, что продавать их никто не собирается. Научная ценность вещей тоже безгранична, но и тут не все однозначно. Большинство экспонатов в коллекции достаточно давно, они многократно описаны, сфотографированы и изучены. Где бы они в итоге ни оказались, из научного оборота вещи не выпадут. Учтем также, что выставочные возможности Херсонеса многократно уступают объему фондов, так что посетители могут увидеть лишь мизерную часть коллекции.

Это не означает, что крымские вещи нужно подарить Украине, просто ставка в этом процессе должна быть адекватная. Важно понимать, что в любом случае шансы наши не велики, а по мере роста напряженности в отношениях между Россией и Европой они будут лишь уменьшаться. И, скорее всего, решится этот вопрос не ранее, чем будет узаконена вся ситуация с Крымом. Так стоит ли ради такой гипотетической возможности возвращения продолжать мучить Херсонес?

2406712 01.04.2014 Руины и сигнальный колокол на территории национального заповедника "Херсонес Таврический" в Севастополе. Михаил Мокрушин/РИА Новости
1/2
Ход конем

Этот вопрос был риторическим до 21 января, когда ситуация совершенно перевернулась. В дело вступил губернатор Севастополя Сергей Меняйло, который своим указом подчинил Херсонес городу, точнее включил его в создаваемый Музей-заповедник истории Севастополя вместе с 12 совершенно разноплановыми объектами культурного наследия — от братского кладбища до дома-музея Севастопольского подполья.

С Панорамой или Малаховым курганом вопросов особенных нет — они действительно связаны с героическими страницами истории города. Но при чем тут Херсонес, который перестал существовать за несколько столетий до того, как на крымской земле появился русский город Севастополь?

В администрации делают вид, что это банальная структурная оптимизация, но это не так. Заповедник «Херсонес» никогда (в обозримом прошлом) не принадлежал городу. Это памятник мирового масштаба. А теперь его подчиняют управлению культуры города, а директором объединенного музея назначают выпускника школы бизнеса МГУ Константина Бочарова. В научных и музейных кругах он никому неизвестен и заявлен как представитель «военно-исторического общества».

Второй вопрос — статусный. Объект мирового культурного наследия ЮНЕСКО низводится до статуса краеведческого музея местного подчинения. И это через несколько дней после того, как президент России говорил о сакральном значении Херсонеса для каждого россиянина, и в тот самый момент, когда патриарх выступал в Думе в рамках форума «Князь Владимир. Цивилизационный выбор Руси». Нет нужды напоминать, как связаны князь Владимир, Херсонес и крещение Руси.

Немаловажен и материальный вопрос. У многострадального города, в который 20 лет не вкладывались средства, и без Херсонеса проблем хватает, к тому же в бюджет 2015 года новые расходы не заложены. Музейные объекты, и так находящиеся на городском попечении, — одно дело, но Херсонес в них не входил. А по численности сотрудников и размеру он сравним со всеми остальными, вместе взятыми. То есть с включением заповедника в городскую структуру затраты должны возрасти минимум вдвое. Как говорил Владимир Владимирович, цитируя Владимира Семеновича: «Где деньги, Зин?»

1/2
Левиафан шагает по стране

Спрашивается, зачем же городской администрации это нужно? Ответ, как всегда, материален. На протяжении многих лет на херсонесский музей были возложены экспертные функции в вопросах землепользования. Без визы музея строительство в охранных и рекреационных зонах было невозможно, а на Гераклейском полуострове где ни копни — везде история. Территория хоры Херсонеса в античное время была испещрена дорогами, а на каждом наделе стояли усадьбы граждан города. Это не говоря о небольших крепостях, городах, святилищах и т.д. Хора Херсонеса сохранилась уникально, не случайно шесть ее участков входят отдельными объектами в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Пока музей не зависит от города, он может отстаивать свои (и общенаучные) интересы. Если же он становится подразделением городской администрации — это почти невозможно. Принципиальных и строптивых уберут, заменят на сговорчивых. Далее выводы об «использовании» дорогостоящих крымских земель делайте сами.

А что же ждет сам музей-заповедник «Херсонес»? Видимо, ничего хорошего. Музей, конечно, останется, но научные подразделения после «оптимизации» вряд ли выживут. Не верится, что город захочет и найдет средства на единственную в Крыму антропологическую лабораторию, на лаборатории по обработке бронзы и керамики и т.д. Десятки уникальных специалистов — археологов, нумизматов, керамистов и других — могут оказаться без работы. Им придется искать себе новое применение, ведь в городе очень мало научных учреждений. Самое страшное, что возродить научный центр впоследствии будет уже практически невозможно: без преемственности новые кадры не появятся. Это ужасный, но на сегодня наиболее вероятный сценарий.

Странно, что в этой истории все делается без согласования с центральной властью. Это стало понятно, когда руководители музея забили тревогу и принялись звонить в московские кабинеты. В столице все понимают, но лишь сочувственно вздыхают.

Позиция городских властей ясна. Они отстаивают свои местные интересы. В конце концов, адмирал-губернатор и не должен думать о фундаментальной науке, он не для того поставлен. Но в руководстве страны есть люди, прямой обязанностью которых является сохранение научного потенциала и культурного наследия России. Где вице-премьер Голодец и министр культуры Мединский? Куда смотрит директор департамента культурного наследия Брызгалов, советник президента по культуре Толстой? Почему отмалчивается глава музейного сообщества Пиотровский? Неужели все они так боятся выступить против губернатора Меняйло?

Министр культуры Мединский последнее время, как мантру, твердит, что звягинцевский «Левиафан» — это еще не вся страна. Сейчас у него есть возможность это доказать — вмешаться в ситуацию и спасти уникальное научное учреждение от произвола. Ведь без фундаментальной науки, прежде всего гуманитарной, Россия действительно превратится в пресловутую Верхнюю Вольту с ракетами.

Георгий Олтаржевский