Шесть выводов о деле Евтушенкова

Третья неделя сентября 2014 года прошла под знаком домашнего ареста крупнейшего акционера АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Дело «Башнефти» многим напомнило дело ЮКОСа: атака на большую нефтяную компанию, мягкое заступничество РСПП за центральную жертву, разговоры об ухудшении инвестиционного климата и т.п. Впрочем, шока, подобного случившемуся сразу после ареста Михаила Ходорковского в октябре 2003 года, история Евтушенкова не вызвала. Горечь, сожаление, раздражение, у кого-то – злорадство, но не шок.

Попробуем обобщить наши фактические знания о случившемся. На мой взгляд, картина примерно такова. В 2009 году АФК «Система» купила «Башнефть» де-факто у семьи Муртазы Рахимова, экс-президента Республики Башкортостан. Сделка проходила, как считалось, под политическим патронажем тогдашнего президента Дмитрия Медведева. И в преддверии скорой смены башкирской власти. Убрать самовластных, самодостаточных и самодовлеющих региональных лидеров-монстров образца 1990-х годов – Муртазу Рахимова, Минтимера Шаймиева, Юрия Лужкова – было одной из важных задач быстротечного медведевского президентства.

В 2012 году Игорь Сечин лично возглавил крупнейшую государственную нефтяную компанию «Роснефть». А вскоре (в декабре того же 2012 года) его близкий соратник Эдуард Худайнатов, уступив старшему товарищу пост президента «Роснефти» и недолго поруководив «Итерой», занялся созданием совершенно частной Независимой нефтегазовой компании (ННК). Как сообщали СМИ, ННК на 90% принадлежит Худайнатову (через кипрский офшор) и больше особенно никому. Однако неофициально есть и другие версии о том, в чьих интересах строится новый холдинг. Источники Forbes указывали, что «Худайнатов по-прежнему в плотном контакте с Сечиным» и что в его планах – развивать ННК «при содействии «Роснефти».

Так или иначе, ННК в первые два года существования развернула серьезную экспансию. Сначала она купила за $500 млн нефтяные и газовые месторождения в Саратовской области и Красноярском крае, а затем «употребила в пищу» нефтегазовые активы группы «Альянс» Мусы Бажаева. После чего, по одной из версий, нацелилась на еще один недостаточно хорошо лежавший актив – «Башнефть», однако договориться с семьей Евтушенковых о слиянии бизнеса ННК и «Башнефти» не удалось. Тогда, как следует из этой версии, был приведен в действие традиционный для большого передела собственности механизм уголовных дел.

Эти события совпали во времени и пространстве с обострением желания «медведевского» президента Башкирии Рустема Хамитова окончательно отодвинуть от рычагов республиканской власти рахимовский клан. Бабай (Муртаза Рахимов), формально уволенный в 2010 году, и по сей день сохраняет в регионе влияние, сопоставимое с президентским, путем контроля над башкирскими чиновниками разных уровней, назначенными еще при нем. И, конечно, за счет значительных финансовых ресурсов, сосредоточенных в неких благотворительных фондах. Большая часть этих денег – поступления от продажи «Башнефти» «Системе» в 2009 году. Так что пересмотр приватизации башкирского нефтехимического комплекса вкупе с арестом, пусть даже заочным, Урала Рахимова (сына) – важный шаг к полному удалению Бабая и Ко от власти.

Домашний арест Евтушенкова – облегченная версия казуса Ходорковского-2003 – вызвал к жизни твердую точку зрения, что активы «Башнефти» должны в конце концов достаться «Роснефти». Это не исключено. Тем более что обе компании претендовали на лицензии на крупные месторождения им. Требса и им. Титова (Ненецкий автономный округ), в итоге полученные «Башнефтью» в 2011 году по итогам неоднозначного конкурса.

Однако же выгодоприобретателями могут оказаться и другие люди и структуры. ННК мы уже обсудили. Я не буду слишком удивлен, если в процессе борьбы за «Башнефть» всплывут еще какие-нибудь вполне известные имена-бренды. Например, Михаил Гуцериев («РуссНефть»), в прежние годы тщетно пытавшийся объединить свой нефтяной бизнес с евтушенковским.

Еще важный факт, заслуживающий отдельного анализа, – вспышка уголовных дел вокруг «Башнефти» и ее продажи «Системе» основана во многом на показаниях экс-сенатора Игоря Изместьева, приговоренного к пожизненному заключению за причастность к заказным убийствам. Некогда Изместьев был младшим другом и партнером семьи Рахимовых. Однако впоследствии, как принято считать, сам Бабай и отдал его в пасть федерального правосудия, поскольку посчитал, что Изместьев слишком ретиво стремится стать его преемником на посту президента Башкирии.

И последнее. В последние дни была высказана и версия, что «Башнефть» – не чья бы то ни было конечная цель, а повод для более масштабной атаки на «Систему». А именно – на жемчужину холдинга, телекоммуникационного оператора МТС. Насколько подобные утечки оправданны, станет понятно в ближайшие недели. Теперь попробуем ответить на некоторые системообразующие вопросы, поставленные минувшей неделей.

1. Можно ли считать дело Евтушенкова политическим?

И да, и нет.

Формально оно не политическое. Евтушенков не был замечен в публичной политике, не финансировал оппозицию, не нацеливался на выборные должности, никогда публично не критиковал существующий строй и т.п. Фактически – политическое, если исходить из исповедуемой автором этих строк концепции «горизонтали власти», согласно которой власть в современной России возникает везде, где большой финансовый ресурс смыкается с большим бюрократическим – гражданским и силовым. Исходя из этой доктрины, Евтушенков был (и отчасти остается) одним из субъектов власти в стране. А значит, это все так или иначе политика.

Кроме того, дело можно считать политическим по его непрямым последствиям. Поскольку оно влияет и на вопрос о власти в Башкирии, и в какой-то степени на неформальный статус Дмитрия Медведева, во время президентства которого происходили оспариваемые ныне сделки.

2. Стоит ли сочувствовать Евтушенкову?

И да, и нет.

Как человек (физическое лицо) он, бесспорно, заслуживает сочувствия. Не дай бог никому в России стать уголовно обвиняемым, да еще и арестованным, пусть даже и в собственном имении на Рублево-Успенском шоссе. Но если смотреть на главу «Системы» как на фигуру политико-экономическую, здесь несколько иное дело. Владимир Петрович сыграл немалую роль в построении и становлении той системы, которая нынче нанесла ему столь болезненный удар. При формировании собственной империи он действовал методами, традиционными для всех или почти всех людей, именуемых в просторечии олигархами.

Не секрет, что большим бизнесменом Евтушенков стал в начале 90-х годов не без помощи мэра Москвы Юрия Лужкова, под началом которого он трудился несколько лет, в том числе на посту председателя Московского комитета по науке и технологиям. Вопрос об интересах семьи Лужкова в бизнесе «Системы» так и остался незакрытым. Также утверждалось, что владелец «Системы» был партнером и проводником интересов в России Виктора Януковича. Так или иначе, представлять себе многоопытного миллиардера невинной овечкой и тем более моральным авторитетом было бы по меньшей мере весьма поспешно.

3. Ухудшило ли дело «Системы» инвестиционный климат в России?

На мой взгляд, ответ однозначен – нет.

Инвестиционный климат в РФ на третьей неделе сентября 2014 года не изменился никак. Поскольку мы наблюдали всего лишь использование стандартного механизма передела собственности, который применяется уже много лет. И ни для одного инвестора и бизнесмена, всерьез работающего в России, это не является сенсацией.

Кто боится использования правоохранительных органов для решения бизнес-вопросов, тому нечего делать в современном российском бизнесе. Крупные иностранные инвесторы в РФ об этом, разумеется, хорошо осведомлены. А тех, кого такой регламент не устраивает, в России уже не осталось.

4. Сможет ли Евтушенков быстро выйти на свободу, договорившись с кем-нибудь о чем-нибудь?

Возможно.

Но не надо забывать, что сам по себе факт ареста, пусть и домашнего, – это уже переход красной черты. С теми, кто демонстрирует своевременную договороспособность, так чаще всего не поступают. По правилам системы Евтушенков должен был все решить сразу после ареста заложника – Левона Айрапетяна, который считается посредником в мегасделке между рахимовским кланом и АФК. Но, видимо, он считал, что отобьется, что его совокупный лоббистский ресурс для этого достаточен (как и Ходорковский в 2003 году).

Если Евтушенков выйдет из-под домашнего ареста под подписку о невыезде, трудно предположить, что с него моментально снимут обвинения или что грядущий справедливый суд его оправдает. Наша силовая машина – это Китоврас, который может двигаться только вперед, но не назад.

5. И еще — маленькое замечание об Игоре Изместьеве

Если кто-то организует своему бывшему союзнику или партнеру пожизненное заключение, этот кто-то должен быть готов к эффекту бумеранга. Прецедент Изместьева в этом смысле достаточно красноречив. Оргвывод: «системная эпопея», как бы мудр ни оказался Владимир Евтушенков в дальнейшем, не завершается. Мы еще долго будем видеть и слышать ее последствия. И разговаривать о них в меру сохранения свободы слова.