Дагестанские вопросы после волгоградских терактов

Публичное обсуждение трагедии 29-30 декабря в Волгограде касается в основном возможного влияния произошедшего на политическую жизнь страны в целом. Но тот, кто желает реально победить терроризм, а не реализовать какие-то проекты, используя всплеск террора в качестве стартового капитала, должен сегодня сосредоточиться на анализе ситуации в тех регионах, откуда террористические угрозы приходят особенно регулярно. И здесь особого внимания требует Дагестан. По последним озвученным данным, подозреваемые в теракте не были выходцами из этой республики, но подготовку могли получить именно там. Следовательно, несмотря на значительное увеличение масштаба контртеррористических операций в Дагестане в уходящем году, положение не становится лучше. Знаем ли мы, что там происходит и насколько эффективна имеющаяся в республике практика антитеррора?

Ясно, что лица, готовящие и совершающие теракты, составляют мизерную долю в трехмиллионном населении Дагестана, страдающем от терроризма, пожалуй, больше, чем жители любого другого региона. Ясно и то, что существуют террористы не в безвоздушном пространстве. Бандподполье, родственники террористов и лидеров боевиков, прихожане неподконтрольных Духовному управлению мусульман Дагестана мечетей - все это, в количественном отношении, гораздо более крупные группы населения (кстати, лишь частично пересекающиеся друг с другом). Меры по предотвращению террора на практике так или иначе затрагивают все эти группы. Но каковы должны быть эти меры, и всегда ли они соответствуют заявленным целям? Я приведу в этой связи лишь несколько вопросов, которые возникают в последнее время у тех, кто наблюдает за ситуацией в Дагестане.

Первое. Чем, какими социальными, политическими, экономическими причинами обусловлено то, что в одних частях Дагестана незаконные вооруженные формирования многочисленны и активны, а в других частях их почти нет? Все дело в том, что в свое время зарубежные проповедники зашли в один район, а в соседний заглянуть забыли, или все же появление бандполья связано с какими-то местными конфликтами и противоречиями? Если верно последнее, достаточно ли реагировать на всплеск активности боевиков в том или ином районе увеличением там количества блок-постов, или все-таки надо разбираться, какие обстоятельства в конкретной местности способствуют уходу молодежи "в лес"?

Второе. Родственники, члены семей боевиков - очевидная группа риска. Сейчас "в тренде" рассуждать, достаточно ли внимания им уделяют в своей работе спецслужбы. Чаще всего на эту тему говорят непрофессионалы, не представляющие, что осуществимо, а что - нет. Гораздо меньше обсуждается другой вопрос: контролируется ли поведение в отношении этих людей самых "рядовых" представителей власти - например, участковых, или муниципальных работников? Есть ли гарантия, что бытовое давление на людей, лично не совершивших преступления, не подтолкнет этих людей в раскрытые объятия эмиссаров террора?

Третье. Достаточно ли государство контролирует создание в Дагестане так называемых народных дружин, одобренное отдельными чиновниками? Мне уже приходилось писать о том, что участие дружинников в разнообразных конфликтах, особенно - в конфликтах между прихожанами различных мечетей, ведет к увеличению напряженности, к дальнейшей поляризации общества. Возможно, в каких-то условиях дружинники могут быть полезны как помощники правоохранительных органов в обеспечении безопасности, но делается ли что-то, чтобы их появление не вело к стихийной эскалации конфликтов, при которой одна из сторон получает негласную санкцию на применение силы? Если ничего не делается, то - возможно, вопреки первоначальному замыслу - результатом будет лишь создание дополнительных условий для того, чтобы в обществе укреплялись протестные настроения и чтобы радикалы приобретали новых сторонников.

Неконтролируемое применение силы вместо адресных, просчитанных мер, раскручивание локальных конфликтов вместо стимулирования мер к их разрешению - это как раз то, что нужно террористам. Чтобы избежать желанной для них войны всех против всех, необходимо, наконец, перейти к серьезному общественному обсуждению происходящего на Северном Кавказе, основанному на реальных данных. Это принципиально важно для предотвращения новых взрывов.

Константин Казенин Источник: regnum.ru