"Плевок художника — произведение искусства"

Бывают не только странные, но и символические сближенья. Не случайно для широкого зрителя в одно время появились два одинаковых по творческому потенциалу произведения искусства: клип дамы талантливой во всех отношениях Е.Васильевой «Тапочки» и фильм сребро-львиного режиссера А.Кончаловского «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына». И не важно, что в одном случае продукт любительского, а во втором — профессионального псевдо-творчества. Внутренняя их суть, значение, идейный уровень — одинаковые (там даже в центре внимания одинаково фигурируют тапки). В обоих случаях творец сливается с тем, о чем он сочиняет, поёт, снимает. Убогость и безыдейность объединяет субъект и объект творения. Эксгибиционизм зла и деградации во всей красе.

Нужно сказать, что Васильева всё-таки нравственно выше Кончаловского, поскольку не претендует на высокие смыслы, до которых не дотягивает. Томная дамочка критического возраста делает завлекающие движения так, как может, и осуждать ее за это — отрицать право человека на поиск своего счастья. Иное дело с творениями профессионала Кончаловского, которые все ближе к творениям его брата, такого же профессионала маскировки посредственности, Н.Михалкова. Сближение делает явным то, что было тайным и не всеми распознавалось: творчество братьев отличается абсолютной безыдейностью и эклектичностью, ориентировано на поиск конъюнктуры и оригинальничанье. Это подмена реального творчества, в котором главенствует (даже если не осознается) идея, образ. Между прочим, то, что без образа, называется без-образие. Братья столько лет и так умело скрывали свою бесталанность, что оно само по себе стало искусством.

Псевдотворчество — это механическое верчение калейдоскопа, в котором стеклышки случайно складываются в причудливые узоры. Но идея, образ так не рождаются. Так и не рождается ни образа, ни идеи, ни смысла из собирания материалов съемок в русской деревне в кинофильм. Не исправляет бессмысленности, но претендует на высокий штиль появляющийся, как белогорячечная галлюцинация, кот-британец. Это явная пошлая пародия на черную собаку у Тарковского в «Сталкере» — она там появляется на изломах, во время конфликта отношений, акцентируя, дополняя и обостряя образ, взвинчивая мысль. А сытый дорогой котяра Кончаловского — так, ни пришей кобыле хвост. Почему бы тогда вместо кота не снять было кенгуру? Было бы еще оригинальнее. А то этот чеширский кот в подыхающей русской деревне даже улыбки после себя не оставил.

Да, плевок художника — произведение искусства, но только художника. Такой мастер, как Тарковский, может себе позволить «плеваться» — набрасывать эклектические мазки из чего попало. Они всё равно, как ртутные шарики — в терминатора, сливаются в какой-то образ-смысл. А вот у Кончаловского и Михалкова во всех их картинах винегрет не сливается, остается винегретом, который может перевариться разве что в известный субстрат…

Ничего нового в показе деградации русской деревни ни в «Тряпицыне» с «Клячкиной», ни в «Чужой земле» Михалкова нет. Там старательно обходится главное — причина деградации русской деревни, вернее, идут намеки, что, мол, это народ такой попался государству, сам виноват. Если же представители славного постельничего прихалявленного рода будут не избегать, а вскрывать истинную причину, то мигом лишаться всей своей халявы. Именно крыша-халяводатель Михалковых-Кончаловских — российская система, напуганная взлетом русской культуры в XIX в. пустилась в XX в. во все тяжкие. Особенно она постаралась выжечь первичный генератор русской культуры, ее системы отношений и системы ценностей — русскую деревню. Так разорить ее не могли ни Мамай, ни Наполеон, ни Гитлер вместе взятые. Довели до деградации полной. И теперь московские холуи, типа наших знаменитых режиссеров, всплескивают руками: «Ах, что творится в глубинке! Фи, какое убожество, не комильфо!..»

А вы и убили-с, господа Михалковы-Кончаловские! А деревня за это убила в вас творческий потенциал. Неоткуда вам подпитаться. Уповайте на корыто «Едим дома», чавкайте, жизнь удалась… Кстати, та еще передачка, в том же самом «михалковско-кончаловском» духе — ничего кроме нашинковки «понтов», снобизма и кривляния. Кастрюльный гламур. Всё сверкает дороговизной и изысками. Передача — жалкая пародия на действительно талантливый аналог — «Джейми дома» с Джейми Оливером, который не суету создает, как Ю.Высоцкая, а действительно быстро и увлекательно готовит, малыми средствами, на свойских (для англичан, а не для снобороссов) обшарпанных сковородках создает мини-шедевры. Делает это легко, естественно и безалаберно, а получается смачно, аппетитно и главное — интересно! Очевидный талант!..

Настоящие произведения искусства по той же гротескной антигламурной российской теме, как в «Тряпицыне», конечно есть. Скажем, фильм Г.Сидорова «Старухи». Или в живописи — картины В. Шульженко.

Но это, скорее, исключения, нежели правило. Вот еще одна недавняя залепуха, сбороносно шагающая по стране: фильм О.Степаненко «Вий», который, если верить титрам, поставлен по одноименному произведению Н.В.Гоголя. И даже название совпало, надо же! Авторы кинофильма, судя по некоторым их высказываниям, хотели больше всего, как одна незабвенная героиня — на Вандербильдиху, произвести впечатление на Голливуд. И, надо думать, произведут! Любой иностранец, посмотревший эту картину, воскликнет: «Эврика! Загадка русской души разгадана! Всё оказалось просто: русские столько и по столько пьют, что вся их жизнь проходит в борьбе с чертями из белой горячки. Алкогольный делирий — вот что не дает русским видеть реальность как она есть и заняться ее обустройством». Если фильм представят на «Оскар», то организаторам придется вводить специальную номинацию и вручать «Оскар» от медицины: галлюцинаторные образы метаалкогольного психоза в 3D — это, несомненно, новое слово как в медицине, так и в кинематографе.

А что до Гоголя, то за него не стоит беспокоиться: говорят, что один раз Николай Васильевич уже в гробу перевернулся, так что ему не привыкать. В его «Вие» совсем другой смысл. В нем гениально отражены некоторые свойства и поведение того бесовства, что трясет Россию и сегодня (в том числе и в виде выше- и нижевосхваляемых фильмов)…

Этот горький катаклизм, что мы наблюдаем в искусстве, отражает глубокую катастрофу, что происходит в культуре: аномия (смешение ценностей) и отчуждение — распад всех систем отношений на всех уровнях (культура — это система отношений). И теперь включается аварийный механизм механического объединения-пучкования — фашизм. Эти фильмики и песенки, что мы наблюдаем, на самом деле, предвестники фашизма.

Когда нам подвесят на уши, как «Тряпицына», и никуда будет не деться, чтобы не похоронить полтора часа жизни на просмотр галиматьи, будем лицезреть новую стряпню Н.Михалкова «Солнечный удар», поставленную, якобы, по дневнику И.А.Бунина. Уже можно предположить что там. Те же «тапочки», только белые. Если Бунин презирал власть (тогда — большевистскую), то наши рифенштали Михалковы-Кончаловские наоборот, сочиняют и поют ей (сегодняшней, по сути — такой же) гимны, каждым своим произведением (что бы там они себе ни воображали), тем и подвизаются. Чего бы не клясть ту власть, которой давно нет, создавая миф, что уж теперь-то власть другая, хорошая? Чего бы не послужить власти хотя бы распылением, обессмысливанием всего и вся? Ее имперское кредо — распыляй и властвуй! Ей-то ох как нужна такая пропаганда ее постельничих, чтобы мягко стелили прокрустово ложе, поскольку входит система в тот же самый жесткий фашизм, что и после 1917-го, разве что с другой риторикой и другими идолами. А нормальные люди, как и при Бунине, не знают куда деваться от тех, кто вчера были врачами, учителями, музыкантами, художниками, режиссерами, и вдруг в одночасье стали все постельничими. Сегодня постельничество — это уже обязательное условие благополучия, а завтра непременно станет условием выживания.

Или, может быть, главный посыл Михалкова вот в этом бунинском из тех же «Окаянных дней»: «... какой-нибудь солдат повествует о своей прежней службе; все одно: как начальники "все себе в карман клали" — дальше кармана у этих скотов фантазия не идет». Может быть, беспокоит Михалкова, как бы не отобрали «эти скоты» то, что заработано честным и непосильным постельничим трудом? Есть, наверное, за что трястись? Так зачем смотреть фильм, если его смысл известен заранее? Разве что, не ради приобщения к культуре, а чтобы очертить для себя антикультуру, научиться отличать произведения искусства от лубка и подделки? Полюбоваться как Михалков, чтобы скрыть свои стенания о «почитании постельничих рангов», как и Кончаловский, навтыкает каких-нибудь серых котов-британцев. Похоже, таким шизофреническим котом в фильме призван служить сюжет бунинского рассказа «Солнечный удар» про мимолетную постельную страсть. Фильм наверняка станет триумфом соития постели и постельничанья. Высочайшие смыслы! «Тапочки», но какие! Сердюковщина а-ля бунинщина, вернее, бунинщина, опущенная до сердюковщины.

У Е.Васильевой так же сошлось чиновничье с постелью, и так же есть страх потерять напостельничанное. Не обойти вам, господа Михалковы-Кончаловские и другие постельные, не выпрыгнуть из «Тапочек» Васильевой. Жены-то у вас другие, а тапочки — ее. Как у Сердюкова. Это, на самом деле, не тапки, а кандалы, это приговор. Не извне, а изнутри...

Источник: daydoroguduraku.livejournal.com